АПТЕКА НА ВОСКРЕСЕНСКОЙ: СТЕНЫ И ЛЮДИ
Богатая предыстория первой харьковской аптеки-музея, недавно открытой на углу улиц Урицкого и Грековской фармацевтическим предприятием «Червона зірка», до сих пор не привлекала внимания местных историков. Лишь городской краевед Т.В.Тихомирова, рассказывая в начале 1990-х гг. о Воскресенской площади Харькова (позже – пл. Урицкого, Ирины Бугримовой) и о большой церкви, стоявшей здесь когда-то на месте заброшенного сегодня бассейна с фонтаном, заметила вскользь:
«На углу Воскресенской пл. и ул. Грековской, где сейчас находится старый дом с аптекой №36, открытой в 1877 г., в 1980-х гг. предполагалось построить здание для Харьковского государственного архива. Однако средств на его сооружение не нашлось».
К сожалению, Татьяна Викторовна ничего не рассказала о старом доме и его владельцах. Поэтому прошлое двухэтажного здания под №19 на углу улиц Урицкого (бывшей Воскресенской) и Грековской осталось скрытым дымкой времени. Как, впрочем, и его первоначальный вид: на фотографии (рис. 1), приводимой в Сети вместе со статьей Тихомировой «Окрестности Москалевки. К юго-востоку от р. Харьков», откуда взята цитата, это здание лишь смутно угадывается на фоне колокольни Воскресенской церкви.
Рис. 1. Вид с ул. Грековской на Воскресенскую церковь в досоветское время.
Вероятно, 1877-й г.открытия был указан на памятной доске, украшавшей здание аптеки №36 – о том, что доска была, помнят старожилы.
Теперь, когда здесь все же открылся своеобразный архив харьковской фармации, есть повод продолжить поиск, чтобы «оживить» прошлое старой аптеки именами харьковчан – ведь историю делают люди.
В 1870-е гг. угловой дом носил №1 по Воскресенской пл. и принадлежал дворянке Софье Емельяновне (по другим данным – Евмениевне) Зайцевой, жене коллежского асессора, затем надворного советника. В 1880-е гг., после изменения системы нумерации, здание получило №19 по Воскресенской ул., который сохранило и сегодня.
В доме Зайцевой и разместилась новая аптека с вольной продажей лекарств, ставшая восьмой в Харькове. По-видимому, она въехала сюда раньше, чем пишет Т.В.Тихомирова: разрешение на открытие провизор В.С.Тутаев получил в 1871 г. Аптека смотрела окнами на Воскресенскую церковь, первую предшественницу которой построили здесь еще в 1655 г. Место было намоленное и людное: неподалеку, за плотиной, торговал Рыбный базар, а выше по течению р. Харьков лежал Васильевский остров - центр традиционных увеселений горожан и гостей.
Открывший Воскресенскую аптеку провизор не был в городе новичком: в течение 5 лет до этого Василий Семенович Тутаев управлял аптекой, принадлежавшей наследникам провизора Давиденко. По данным Т.В.Тихомировой, эта аптека помещалась в двухэтажном каменном доме, построенном в 1866 г. на углу ул. Сумской и Театральной пл. (где когда-то была Харьковская филармония, а теперь - торговый центр Ave Plaza).
До 1881 г. Воскресенская аптека формально принадлежала жене В.С.Тутаева, сам же провизор состоял ее управляющим (владельцем и арендатором аптеки мог быть кто угодно, но управлять ею - только фармацевт). С 1882 г. Василий Семенович, став владельцем, передал управление аптекой наемным работникам. В начале 1880-х гг. это был провизор А.И.Венцковский, а с 1887 г., аптекой Тутаева стал управлять провизор Владимир Иванович Дегтяревский.
В 1885 г. В.С.Тутаеву был разрешено открыть сверх аптеки еще и аптечное отделение (филиал) – в доме №1 по ул. Москалевской (ныне – Октябрьской революции), принадлежавшем мещанину А.Л.Парфенову. Отделением управлял провизор В.П.Вовк-Рассоха, затем - В.И.Дегтяревский.
Хотя после 1890 г. аптека Тутаева по неясным причинам навсегда покинула дом №19; проследим вкратце судьбу первой предшественницы нынешнего музея. Сначала она переехала на другую сторону улицы - в недалекий дом купца Гребенщикова, а отделение – в дом Балдиной (или Болтиной) на Москалевской ул. В 1896 г. аптека Тутаева вселилась в дом Голева на ул. Марьинской (№4, см. рис. 2), утратив тем самым право называться Воскресенской. Отделение же заняло освобожденный ею дом Гребенщикова, но в 1897 г. закрылось.
Рис. 2. Современный вид бывш. дома Голева в начале ул. Марьинской.
С 1897 г. по 1903 г. аптеку арендовал у Тутаева и управлял ею молодой провизор Чудновский (Шавель Лейбович, Савелий Акимович, Саул Акимович), только что получивший диплом. Он и стал ее новым владельцем в 1905 г., когда В.С.Тутаев навсегда покинул ряды субъектов фармацевтического рынка Харькова.
В середине 1900-х гг. С.А.Чудновский перевел аптеку из дома Голева в новое трехэтажное здание по ул. Москалевской, 22. У этой аптеки были позже и другие владельцы – М.И.Гуревич, братья Л.О. и А.О.Розенфельды. В советское время она получила номер 4, в постсоветское – 333, затем 305, под каковым в статусе аптечного киоска дожила до наших дней (рис. 3).
Вернемся теперь на ул. Воскресенскую, 19, где теперь аптека-музей. Не позже 1891 г. участок Зайцевой с домом оценочной стоимостью 4750 руб. перешел в собственность Н.П.Андиона. Врач Андион уже давно владел неподалеку более скромным зданием (стоимостью 950 руб.), имевшим адрес пл. Воскресенская, 5, а позже ул. Воскресенская, 26.
Он не перестраивал приобретенный дом, как нередко делали новые владельцы: стоимость здания оставалась прежней и в 1890-е, и в 1900-е гг. Хотя средства на реконструкцию у Н.П.Андиона, несомненно, имелись.
Николай Павлович много лет состоял гласным городской думы, а в 1898 г. коллеги-врачи избрали его почетным членом Харьковского медицинского общества: в течение 13 лет Н.П.Андион исполнял многотрудные обязанности казначея Общества, и в эти годы Общество обзавелось производственным предприятием, выпускавшим сотни тысяч доз вакцин и сывороток для продаж по всему Югу России. Начиная с 1892 г., Бактериологический институт и Пастеровская станция Харьковского медицинского общества стали приносить чистый доход, ставший основой экономического могущества Общества. Позже Андион состоял в Хозяйственной комиссии Общества. Надо сказать, что избрание почетным членом последнего не профессора, не доктора медицины, не автора научных трудов, а больничного врача-практика было тогда нечастым явлением.
Рис. 3. Современный вид бывш. аптеки Чудновского (Тутаева) на ул. Октябрьской революции, д. 22.
Николай Андион (род. в 1849 г.) был одним из восьми детей баварского эмигранта, принявшего российское подданство и служившего в армии с 1834 г. (начав с рядового!) до отставки штабс-ротмистром в 1871 г. Окончив 1-ю Харьковскую гимназию (1866) и медицинский факультет Харьковского университета (1872) со званием лекаря по специальности «хирургия», Н.П.Андион поступил ординатором Харьковской губернской земской больницы. Здесь он проработал почти 34 года, не раз исполнял должность старшего врача «Сабуровой дачи», получил личное дворянство. Выйдя в отставку коллежским советником, хирург до самой революции продолжал частный прием в своем доме, на первом этаже которого работала аптека.
Представляется, что портрет Н.П.Андиона (рис. 4) хорошо смотрелся бы в зале его бывшего особняка, превращенного в аптеку-музей. Уважаемый в городе хирург и умелый хозяйственник, начисто заслоненный в истории Харькова иными дутыми авторитетами, заслужил того, чтобы о нем помнили.
Рис. 4. Николай Павлович Андион
Несколько лет аптеки в д. 19 по ул. Воскресенской не было. Лишь в 1896 г. здесь открылась новая, шестнадцатая в городе «вольная» аптека провизора В.В.Коновалова. Василий Васильевич, воскресивший фармацию в здании напротив церкви, работал в Харькове и раньше: еще в 1892 г. провизор был принят в члены Медицинского общества.
Отметим, что за 25 лет (1871-1896 гг.) число нормальных аптек в городе удвоилось – с 8 до 16. Скорость роста аптечной сети в Харькове была несколько выше средней по стране: так, в 1866 г. в Российской империи было 1582 нормальные аптеки, а удвоение было достигнуто в 1895 г. (3133 аптеки).
Причиной роста сети было увеличение численности населения: с 1864 г. для губернских городов были установлены нормы числа жителей (10 тыс. чел.) и оборота рецептов (15 тыс. в год) на одну нормальную аптеку.
Василий Васильевич Коновалов владел Воскресенской аптекой до середины 1900-х гг. В эти годы в его аптеке работали 1-2 провизора. Число аптекарских помощников постепенно возрастало с 1 до 3 человек, а ближе к 1905 г. появились и ученики, выполнявшие тяжелую и грязную работу.
Это косвенно свидетельствует о том, что обороты аптеки Коновалова росли. Ведь по действовавшим правилам число служащих фармацевтов должно было быть таким, чтобы на каждого приходилось не менее 4 тыс. и не более 6 тыс. рецептов в год. Но, конечно, Воскресенской аптеке было далеко до городских лидеров торговли лекарствами: ее скромные показатели в разы уступали, например, аптеке вдовы Кох, где в 1910 г. в штате состояли 3 провизора, 10 помощников и 3 ученика (они выполняли тяжелую и грязную работу); оборот, соответственно, был 80-90 тыс. рецептов в год.
Кроме собственно фармацевтов, аптеки содержали также рабочих и «мальчиков», а иногда и кассирш, исполнявших по совместительству обязанности машинисток. Но и за никелированным кассовым аппаратом сидел в большинстве случаев представитель сильного пола, а персонал в мелких харьковских аптеках оставался чисто мужским (рис. 5).
Рис. 5. Фармацевты в аптеке
Нормальной аптеке вменялось в обязанность круглосуточное функционирование; владельцы экономили на персонале, для которого работа как минимум по 12 часов в день (доходило и до 15!) с обязательными ночными дежурствами была суровым испытанием на выносливость.
При этом жалованье аптечных работников было низким (относительно дороговизны харьковской жизни). Провизор (не управляющий) получал обычно 85-95 руб. в месяц, аптекарский помощник – в среднем 50-60 руб. (но кто-то соглашался и на 40-45 руб., а помощницы – даже на 30-35 руб.). Аптекарские ученики в Харькове начинали с месячного жалованья 10 руб., доходя к концу трехлетней практики до 25-30 руб. Потолок жалованья аптечных рабочих и мальчиков лежал в пределах 10-20 руб.
Следствием была текучесть кадров: в поисках выгодной «кондиции» фармацевты переезжали с места на место, как актеры в пьесе Островского. Аптеки становились «горячими точками» классовых конфликтов: здесь случались забастовки и локауты, а то и покушения (управляющий ходил на службу с револьвером в кармане!); в лабораториях делали бомбы и т. п.
Революция 1905-1907 гг. не обошла Харьков стороной. Какие-то причины заставили В.В.Коновалова в 1906 г. сдать Воскресенскую аптеку в аренду и управление, а затем и продать ее провизору Абраму Израилевичу Злотопольскому (в некоторых источниках – Златопольский). Но через несколько лет Василий Васильевич вернулся в городской фармбизнес.
В 1912 г. В.В.Коновалов перекупил у Ицхака Иозефовича Резникова аптекарский магазин на другом бойком месте – углу ул. Змиевской и пер. Молчановского (д.24/1), и содержал его до революции 1917 г. Дом этот не сохранился – на его месте, за автовокзалом, возведено современное здание. Содержать аптекарский магазин без лаборатории и производственного отделения было много проще и дешевле, чем нормальную аптеку. Поэтому в 1917 г. в Харькове было 26 нормальных аптек и 75 аптекарских магазинов.
Немолодой провизор А.И.Злотопольский, получивший диплом еще в 1889 г. почти не управлял Воскресенской аптекой лично, возлагая эту функцию либо на младшего на 10 лет Иосифа Хаймовича Шухера, реже – на совсем юную Зинаиду Хаймовну Злотопольскую (диплом провизора 1910 г., сестра управляющего и жена владельца?). До 1917 г. в его аптеке при 1 провизоре служили 3-4 помощника; число учеников варьировало от 2 до 5. То есть оборот при Злотопольском был в среднем выше, чем при Коновалове.
Причины для этого крылись в постепенной эволюции аптек Российской империи. С одной стороны, росла доля так называемой ручной продажи, а также готовых (патентованных) лекарств.
Согласно ст. 376 Устава врачебного, по требованиям частных лиц отпускались без рецептов врачей (ручная продажа) те составные лекарства, кои рассмотрены и одобрены как безрецептурные Медицинским советом. Это были популярные у населения «капли от кашля», «слабительные капли», капли анисовые и «подъемные», «киндер-бальзам» и т. п. средства, не содержавшие сильнодействующих веществ.
А указом Правительствующего сената от 18.04.1879 г. аптекарям разрешалась ручная продажа домашних, карманных и т. п. аптечек, содержащих в себе «лекарства, наиболее употребительные и дозволенные в продажу без рецепта врача».
Готовые лекарства (например, сверхпопулярный «препарат 606» - сальварсан) импортировались в основном из Германии, но с начала ХХ ст. первые шаги сделала и отечественная промышленность.
С другой стороны, аптеки города постоянно расширяли ассортимент за счет парафармацевтики. Так, например, в 1890 г. упомянутая выше аптека наследников Давиденко предлагала «патентованные лекарства, натуральные и искусственные минеральные воды, перевязочные средства, резиновые изделия и др. предметы для ухода за больными, дезинфекционные средства, соли для ванн, термометры, глицериновое и санитарное мыло, спринцовки и клизмопомпы, пузыри и клеенку для компрессов, кровососные банки, рожки и соски для детей, маточные спринцовки, пульверизаторы для горла, носовые и глазные души, подкладные судна для больных». Предлагались косметика и парфюмерия, детское и лечебное питание - как сегодня.
Нет сомнений, что все вышеперечисленное в той или иной степени имелось в продаже и в Воскресенской аптеке. Ее интерьер уже был свободен от средневековой алхимической экзотики: ведь за окнами расцветал первый русский капитализм, имевший много общих черт с нынешним.
Хоть освещение советского и постсоветского периодов «биографии» Воскресенской аптеки не входит в задачи нашего очерка, скажем об этом несколько слов. После Гражданской войны аптеку Златопольского национализировали и присвоили номер. В 1922 г. она называлась районной (бесплатной) №5 и имела адрес пл. Воскресенская, д. 8. В 1925 г. аптека №5 получила титул советской (чтобы не путать с нэпманскими), а площадь - имя Моисея Урицкого. С 1929 г. аптека обрела нынешний адрес – ул. Урицкого, д. 19, а номер 5 сохранила до следующей войны; в 1930-е гг. ею заведовала Э.Н.Крамарская – провизор уже новой, советской формации.
Воскресенскую церковь не переименовали в Урицкую, а взорвали. На пустыре, в который превратили намоленное место, через 40 лет построили… цирк. После этого не надо удивляться, что чем ближе к современности, тем безлюднее становился перекресток, тем реже звенели на нем трамваи, тем сильнее некогда богатый купеческий район ветшал, погружаясь в депрессию.
Проходили десятилетия, менялась власть, менялись номера старой аптеки, она закрывалась и воскресала, как фармацевтический Феникс, продолжая стойко нести вахту на перекрестке (рис. 6).
За 143 года (с перерывами) аптека стала неотъемлемой частью старого, но еще крепкого дома. Ее стены помнят голоса харьковских фармацевтов - тех, кто здесь работал. Часть этих провизоров прежних лет мы теперь знаем по фамилиям. Про остальных пока скажем, как возглашали в Воскресенской церкви на заупокойных службах: «Имена же их, Ты, Господи, веси».
А кстати: не пора ли аптеке-музею, а заодно и улице вернуть прежнее имя – Воскресенская?
Рис. 6. Аптека №36 на ул. Урицкого, д. 19 в 2010 г.
Использованная литература
1. Н.Г.Фрейберг. Врачебно-санитарное законодательство в России.- СПб., 1915.- 1071 с.
2. Ежегодные справочники «Российский медицинский список»
3. Ежегодные городские справочники «Харьковский календарь», «Весь Харьков» и др.